26 мая 1861 г. вступили в силу «Правила для поселения русских и иностранцев в Амурской и Приморской областях Восточной Сибири». В соответствии с ними Амурская и Приморская области были объявлены правительством открытыми для заселения «крестьянами, не имеющими земли, и предприимчивыми людьми всех сословий, желающими переселиться за свой счет». Естественно, переселенцам предоставлялись определенные льготы. Наступил первый этап организованного переселения. Группами, а иногда и целыми деревнями, пешком (телеги везли нехитрый скарб, больных и самых маленьких) два, а то и три года добирались выходцы из Вятской, Воронежской, Пермской, Тамбовской, Астраханской губерний до Амура.

И здесь оседали насовсем. Тогда появились в южном Приморье селения Шкотово (1865 г.), Камень-Рыболов и Астраханка (1866 г.), Синельниково (1868 г.), Михайловка (1870 г.), Константиновка и Полтавка (1876 г.) А в последующие годы и другие. Предложение заселить Южно-Уссурийский край, перевозя переселенцев морем, внес генерал-губернатор Восточной Сибири Д.Г. Анучин. Проект был одобрен в Государственном Совете. Вторым этапом заселения Южно-Уссурийского края занималась переселенческое управление. С установлением в 1882 году регулярных рейсов Одесса – Владивосток пароходами Добровольного флота основная масса переселенцев стала прибывать в Приморье морским путём.

Теперь на дорогу уходило от 40 до 50 дней, в зависимости от погоды. Льготы для казеннокоштных крестьян были разнообразны: помимо ссуд и прочего, переселенцам давали пару лошадей или быков, одну корову, семена для полевых и огородных посевов, предметы хозяйственного обзаведения (28 названий разных орудий земледелия, плотничьи инструменты, печные и дверные наборы, ведра, квашни, сита). Кроме того, были намечены расходы: 70.000 руб. на постройку бараков во Владивостоке и 10 тыс. руб. на устройство склада домашних и хозяйственных орудий для продажи переселенцам и выдаче им в долг.

Кто занимался вопросами переселения?

Все вопросы о переселении находились в ведении генерал-губернатора, военного губернатора Приморской области и состоящего в их подчинении Южно-Уссурийского переселенческого управления (прекратившего свое существование с 1 января 1899 г.). Во Владивостоке для «морских» переселенцев на полуострове Шкота вокруг сопки Крестопоклонной (Крестовой) построили специальный поселок: 13 бараков, больницу и два склада сельхозинвентаря.

Конечно, условия временного проживания были далеки от благоустроенного быта. Каждый барак был 34 метра в длину, шесть - в ширину и до потолка два метра - рукой достать. С двух сторон нары, пол настелен только в проходе. Остальное во дворе. В бараке две русские печки, для тепла и приготовления еды, и две "голландки" для тепла. Здесь же располагались контора переселенческого чиновника.

Каковы были условия переезда и устройства на местах «морских» переселенцев?

На их долю выпала счастливая случайность: во главе Южно-Уссурийского управления поставлен был Федор Федорович Буссе – человек исключительный по своим нравственным качествам. Всю жизнь он занимался тщательным изучением Южно-Уссурийского края, знал его лучше других, с величайшей любовью относился к переселенческому делу. В течение 10 лет (1883-1892 гг.) он внимательно следил за жизнью и устройством но новых местах переселенцев, собрал интересный статистический материал и оставил после себя одну из лучших книг по переселенческому делу. Отправка переселенцев из Одессы происходила в большинстве случаев весной, путешествие до Владивостока длилось около 40 дней. За несколько дней до отправления парохода сдавался переселенческий груз. Каждый хозяин сдавал свое имущество отдельно, затем все они общими силами укладывали багаж в трюме и получали один общий коносамент с обозначением числа и веса тюков. Врачебная помощь и снабжение медикаментами больных были возложены контрактом на судового врача, за счет Добровольного Флота. Переселенцы должны были размещаться в светлых палубах на нарах, для них устроенных. При среднем составе семьи проезд с продовольствием обходился каждому домохозяину около 300 рублей. Съестные припасы ежедневно принимались выборными переселенческими старостами, которые проверяли вес и качество продуктов. На каждого полагалось 5 бутылок пресной воды в день. Помещения переселенцев на пароходе, по своим размерам и условиями вентиляции, оставляли желать лучшего. Такая скученность и плохой воздух способствовали распространению инфекционных заболеваний. Во Владивостоке в бухте Золотого Рога переселенцев встречал Ф.Ф. Буссе со своими помощниками и врачом. Если не требовалось принимать карантинных мер, то крестьян с их ручным багажом перевозили на берег на баржах, доставляли к баракам и размещали там. Затем по одному работнику от каждой семьи возвращалось на тех же баржах на судно для выгрузки и приема имущества из грузового трюма. После того как переселенцы получали свое имущество собиралась сходка, во время которой Ф.Ф. Буссе проверял списки и затем приступал к длительной беседе с прибывшими: он объяснял права и обязанности их при водворении, льготы, положенные по закону, знакомил с существующими в крае порядками, с условиями выбора урочищ для водворения, давал советы, на какие признаки надо обращать внимание при этом выборе, указывал на породы рабочего скота и сравнительные их качества, отвечал на вопросы крестьян.

По окончании сходки, переселенцы, желавшие идти для выбора будущего жилья, приглашались в переселенческое управление для получения проходного вида и указаний, которые могли им понадобиться. Обычно отправлялись в ходоки по одному человеку от каждой семьи, а иногда и больше. Оставшиеся в бараках семьи заняты были трудной работой: сушили имущество, напитавшееся влагой. Это время было периодом свадебных торжеств в бараках: венчались молодые пары, сосватанные в пути. Своекоштные переселенцы нанимались в город на временные работы, а казеннокоштные обязаны были заниматься выгрузкой привезенного для них провианта и вещей. По утверждении за переселенцами наделов, они забирали свои семьи и двигались на участки. Таким образом, пребывание семей переселенцев в бараках на Эгершельде длилось от 1 до 4 недель и затем на пароходах, шаландах и лошадях люди двигались устраиваться на новых местах.

Но иногда налетевший тайфун и разливы рек заставляли переселенцев задерживаться в барачном городке на длительный срок. Болели и умирали взрослые, болели и умирали дети. Постепенно склон сопки Крестопоклонной, у подножья которой были построены бараки, стали покрывать кресты кладбища переселенцев, а сопку переименовали в Крестовую.

Гостеприимный прием земляков-переселенцев

Вот как описывается встреча земляков, будущих жителей с. Майхе (ныне с. Штыково), отправившихся на неизведанные земли весной 1884 г., на страницах книги В.В. Колягина «Шкотово: дорога из прошлого в будущее»: «… Пароход [«Россия»] бросил якорь у входа в бухту Золотой Рог. Пассажиров на лодках начали доставлять на берег, где стояло десять недавно построенных деревянных бараков. Около одного из них Остап ожидал своих земляков. Этот барак на время карантина был отведен для группы переселенцев из Кажанов. В нем была печь для приготовления пищи, двухъярусные нары с соломенными матрацами, подушками и с дерюжными одеялами. Как только лодка коснулась берега, Остап Шелупайко, не скрывая радости, пригласил всех в барак. В центре его стоял большой обеденный стол, на котором стараниями Остапа было разложено все для встречи родных ему людей, ради которых он почти год жил в Приморье. В глиняных чашках разной величины были кушанья, приготовленные из продуктов, которые только можно было купить во Владивостоке в середине весны. Все прибывшие, особенно женщины, с любопытством смотрели на тонкие ломтики ярко красной соленой кеты, на поджаренную до румяной корочки свежую корюшку, на тушеную в томатном соусе камбалу, отваренную и запеченную с луком картошку, на соленые грузди, обильно политые растительным маслом, на сушеный кишмиш, на котлеты из оленины и дикого кабана. Было видно, что Остап изо всех сил старался показать кажановцам, что те правильно сделали, переехав на Дальний Восток…».

Передвижение по «чугунке»

Начало третьему этапу положило завершение в 1901 году строительства Великого Сибирского рельсового пути (Транссиба), связавшего Москву с Владивостоком. Теперь на дорогу переселенцы тратили всего 18 суток. Передвижение по железной дороге для переселенцев считалось самым легким и самым удобным в организационном отношении. Большая часть переселенцев ехала в вагонах-теплушках с особыми поездами; с ними же обыкновенно следовал и переселенческий груз в товарных вагонах. Теплушки представляют из себя обыкновенные товарные вагоны, снабженные железной или чугунной печью, поставленной посреди вагона, с трубой, выходящей на крышу; для удержания тепла вагон имеет двойные стенки и более пригнанную широкую выдвижную дверь. Для света – два узких продолговатых окна в одну раму под потолком в обеих боковых стенках вагонов; для спанья устроены около передней и задней стен нары в 1 или 2 этажа; для связи пассажиров с внешним миром имеются сходни постоянные или переносные; клозетов нет; из инвентаря можно отметить фонари со свечами, ведра с водой и метелку для поддержания чистоты. Кроме людей переселенческие вагоны всегда были переполнены так называемым «ручным» багажом, состоящем из сундуков, корыт, мешков с сухарями, кадок с салом, верхней одежды и тд., тут же вешаются детские люльки, тут же находят приют взятые с родины собаки, кошки, иногда куры в корзинах.

Жилищные условия

По прибытию на участок большинству переселенцев приходится обеспечить себя на первое время каким-либо кровом. Начинается работа по сооружению из ветвей и древесной коры шалашей или, как принято говорить на Дальнем Востоке, «куреней». Это несколько жердей, вбитых в землю – в основе, и несколько рядов ветвей с боков и сверху – таков наиболее распространенный тип. Незамысловато и внутреннее убранство куреней: по земле вдоль стен раскладывается кора, на которую сваливается вся одежда и постельные принадлежности; над постелями вешаются корзины для грудных детей; наиболее ценные вещи хранятся в сундуках; близ входа зажигается костер, дым от которого выходит или через отверстие в крыше, или просто через дверь. На ночь дверное отверстие прикрывается куском коры или завешивается холстиной. Приехавшие на участок поздно в сентябре или октябре обычно сразу же принимаются за подготовку помещений для зимовки, приехавшие весной или летом подолгу живут в куренях, отдавая большую часть своих сил и времени на запашку или разделку огорода, на сбор сена. Переселенцы из Полтавской, Киевской и Черниговской губерний строят мазанки, белорусы предпочитают бревенчатые хаты, а молдаване большей частью селятся в землянках.

Использованная литература:

1. Богданов Д. Путеводитель по Владивостоку и промыслы Приморской области, Камчатки и Сахалина. – Владивосток, 1909. – С.С.26, 42-45.

2. Приамурье. Факты. Цифры. Наблюдения. – М., 1909. – С. 118-126;811-814; 831-832.

3. Колягин В.В. Шкотово: дорога из прошлого в будущее. Ч. 1. – Владивосток, 2012. – С. 55-56.

4. Филатов Ю.Г. Переселяться. Кому, куда и зачем? // Утро России. – 2006. – 18 апр.

5. Фотографии : Переселенческий билет (№ 92), Пароход «Петербург» (№ 94), Крестьяне-переселенцы в бараке на Эгершельде (№ 95), Канцелярия Переселенческого управления (№ 96), переселенцы в бухте Ольга (№ 98) // Старый Владивосток : Фотоальбом. - Владивосток, 1992; Двухэтажный сибирский вагон; Переселенцы на остановочном пункте // Родина. – 2012. -№ 4. – С.75; Переселенцы из Малороссии в Южно-Уссурийском крае // Встречь солнца. Из истории освоения Дальнего Востока: Фотоальбом. – Владивосток, 1998. - С. 208.